Есть такая профессия: няня-сиделка

Есть такая категория детей, которые большую часть времени живут в больнице. Как и все дети, они бывают большие и маленькие, послушные и шаловливые. Но главное их отличие от других детей – не то, что от них отказались родители, а то, что они родились с тем или иным заболеванием.

Работая няней-сиделкой в одной из центральных больниц, мне пришлось вести палату. А это три разных (и по возрасту, и по заболеванию) ребенка.

Не буду тут описывать их врожденные недуги. Главное - я воочию убедилась в том, что, оказывается, даже вывернутые назад руки и ноги (таким малыш родился) современные детские хирурги могут «переставлять»! Какое это счастье - ожидать одну операцию за другой, в результате которых, ребенок наконец-то ощущает собственную ручку здоровой! И ждет с великой надеждой на то, что и ножки также будут правильно «поставлены». Господи, а этому ребенку всего-то восемь лет!

Проблем с работодателем у меня не было. Зарплата вполне устраивала. Жила я вместе с детьми в одной палате круглосуточно. Были и другие сиделки-няни. Им тоже было удобно. Нет проблем ни с регистрацией, ни с жильем, ни с питанием. Живи себе на всем готовом, только не уставай от таких детей!

Я очень старалась не уставать. И все же тихому часу (а это неизменный атрибут строгости врачебного распорядка дня) всегда была рада. Нет, дети меня не утомляли. Утомляли разговоры с другими сиделками. Боже мой, как же это было грустно слушать их пересуды и неумение видеть детскую радость и надежду даже у таких вот детей.

По убеждению многих, только в моей палате часто стоял хохот. Так мы с детьми «улетали» в наши веселые «соображалки». Их пришлось немало сочинить. И это того стоило!

Хохоталки-воображалки

Оказываются у детей, которые находятся постоянно в замкнутом пространстве, столько фантазии, что всему обслуживающему персоналу хватит. А вот подвижности очень не хватает. Бегать нельзя. Шуметь нельзя. Да и ползающему ребенку (врожденное повреждение тазобедренных суставов) это не удается физически. Но зато есть глаза, есть уши, есть голова и это все вертится! Прекрасная гимнастика для мышц шеи, головы (да, да и там тоже есть мышцы), лица. Какие только гримасы мы не выдумывали! И с зеркалом, и без зеркала. Хохотали от души. А как все мышцы тела сотрясались! Вот это гимнастика! Нам так с детьми нравилось вызывать смех друг у друга при помощи сообразительно-выразительного лица. Даже когда читала им сказки, рассказы, стихи, мы этой гимнастикой сопровождали воображаемое лицедейство персонажей. Представляете такой театр мимики без жестикуляции.

Ищем-рыщем

Оказывается небольшую палату можно сделать значительно пространственной, если прятать в ней игрушки или отдельные предметы, видимые глазу. Дети прячут туже игрушку небольшую на животе, под футболкой, а ты такая большая, что и догадаться с первого раза не можешь – тут тебе есть, над чем подумать. А другим детям, есть над чем поработать – над выдержкой. Такое вот правило придумали – не показывать глазами, если догадался, кто, как спрятал… Долго так выдержать от смеха не возможно. Но опять-таки, какая тренировка глубинных мышц, какая встряска организму в ликовании детского смеха.

Отбей как сможешь

Представьте себе, все три ребенка палатного обслуживания – не ходячие. Но сноровка-то им ох, как нужна. Вот и придумали игру. Игрушек мягких детский фонд много присылает. И игрушкам, как однажды Тёма, мальчик пяти лет выразился, тоже надо пошалить. Вот мы и придумали реактивную кидалку для мягких игрушек. Каждый  сидел на своей кровати (часто можно было сидеть и под кроватью, там тоже чистота была стерильная) и водящий начинал бросать игрушку. Эту мягкую игрушку можно было отбивать и другой игрушкой, например, которая была подлиней или побольше. Естественно, головой, руками, спиной, то есть практически всем телом. Вертелись, как угорелые, не вставая с кровати. Обтирались, вспотевшие, потом влажной пеленкой. Благо их было предостаточно…

Кто говорит?

Все трое моих детей палаты садились рядышком. Они прекрасно умели переползать с места на место. Я в качестве примера становилась ведущей и отходила на три шага, садилась на стул к ним спиной. Кто-либо из них менял свой голос и пищал (рычал, мяукал, хрюкал, свистел и т. д.), а мне надо было отгадать, кто из них подает голос. Соответственно, место ведущего занимал по очереди каждый из детей. Таких звуков я никогда раньше не слышала. А тембры? Как многообразно эти дети создавали голосовые модуляции! Кстати, у Даши мы за месяц такой вот игрой добились правильного произношения шипящих. У нее была врожденная «волчья пасть», первую операцию челюстно-ротовой полости ей уже делали. А впереди были еще две…

Иногда мы играли в эти и другие игры с детьми из других палат в коридоре (были дети с мамами). Медсестры говорили мне тогда, что более счастливых детей они не встречали.

Почему я решила вот с такой стороны выделить работу няни-сиделки? Да потому что именно работая там, в больнице, высокооплачиваемой няней-сиделкой у детей-инвалидов, осознала энергию жизни, союз радости и бесстрашия перед жизнью. Но главное, такую доминанту дети молча хранили в себе, пока взрослый не попал в резонанс их детского счастья.

Любовь Богомолова